ИСТОРИЯ ОДНОГО ПУТЕШЕСТВИЯ
Моя история из трёх глав с эпилогом
"Remember always: if the mystery of your life goes on deepening, then you are on the right track."
Osho, The Revolution: Talks on Kabir
Osho, The Revolution: Talks on Kabir
Главa первая: ЗОВ
В этой истории нет ничего особенного. Когда слушаешь сотни историй других, то своя видится тонкой ниточкой, вплетённой в бесконечное кружево человеческих историй. Я стала уже забывать её… Это история о том, что случается, когда всесильные архетипы врываются в нашу жизнь. Надеюсь, что кому-то она поможет узнать свои и придать смысл тому, почему жизнь вдруг превращается в магическое Путешествие.
Эти вселенские силы вездесущи, независимо от того, осознаём ли мы их присутствие или нет. Когда в 1994 году в мою жизнь вошло Холотропное дыхание, мои "антенны" с готовностью настроились на восприятие этих "космических сигналов".
Как бы ни относились в России к 90-м, для меня это было наиболее вознаграждающее и наполненное смыслом время. Наконец стала заниматься только тем, что хотела, и иметь дело только с теми, кого хотелось обнять. Бросила преподавание психологии в вузе и ушла в свободное плавание: стала проводить эксперенциальные процессы (в разных форматах дыхания в основном) в группах таких же, как я, ищущих, кто раз поняв, что есть что-то большее, чем наш ум и эго, тянулись к контакту с этим и не хотели его терять.
И вдруг - посреди этой обретённой наконец свободы и самореализации - стало приходить настойчивое чувство, что надо что-то менять, что нельзя питаться этой благодатью и успехом вечно, что есть что-то более важное. Но что?
Так приходит Зов в нашем Путешествии трансформации. Он приходит рано или поздно ко всем, но не все его слышат, и ещё меньше, услышав, откликаются. Однако это было время неоднозначных событий в стране, и этот ветер перемен подхватил не только меня.
Мне казалось, надо перевести тренинги на новый уровень, что в этом всё дело. Из залов они шагнули в дикую природу: в лес, на острова. Куда круче, казалось бы, чем проводить сессии дыхания в Волге (с поддержкой из рук партнёров), по-кастанедовски бегать с завязанными глазами по лесу, проводить ритуалы с природными стихиями. Был кураж, было вдохновение. Самым дивным было ощущение коллективного сотворчества: сложившееся к тому времени коммьюнити рвалось взлететь ещё выше и нырнуть в самую глубину.
Но любое усилие подняться на новый уровень или устроить ещё более глубокий процесс сопровождалось неизменным чувством: "Не то". Как будто неведомая Сила, гораздо большая, чем я, требовала чего-то значительно более радикального.
Когда мощные вселенские силы врываются в твою жизнь, можно продолжать рассуждать о свободе воли и личном выборе, можно продолжать сопротивляться... Вы когда-нибудь пытались устоять перед океанской волной на пару футов выше головы? Единственное, что остаётся, это нырнуть в неё и отдаться её мощи.
Мне близко буддистское или индуистское понимание единственности божественной воли. Как писал юнгианский психоаналитик Роберт Джонсон в своей книге Owning Your Own Shadow, " Если вы думаете, что есть выбор между двумя альтернативами, это значит - вы ещё не сделали домашнюю работу. Когда проблема ясна, то абсолютно очевидно, что следует делать, ибо разум Бога унифицирован и не знает дуальности". Или, как говорил мой недавно ушедший от нас учитель Тэв Спаркс, "Чем дальше шагаешь, тем короче поводок".
Этот Зов не оставлял в покое ни днём, ни ночью. Не было ни места, куда бы можно было спрятаться от него, ни возможности двигаться по накатанным рельсам, даже если дорога, как казалось, шла на подъём. К моему ужасу, пришло осознание, что единственное, что требует изменения, это... моя счастливая жизнь.
Тогда запоем читала Г. Гессе, и хорошо помню, как трясло меня в конце его "Игры в бисер", когда после похожего решения, Мастер покидает свою Mystery School и... умирает.
Конечно, к тому времени прочла все переведённые на русский книги С. Грофа, которые открыли совершенно новое глубокое измерение в психологии и психотерапии и дали значительно больше, чем всё моё предыдущее психологическое образование. Но пока не встретилась вживую с Грофом и его командой, я ещё не знала, в каком направлении двигаться.
Это был мой первый модуль в тренинге Грофа - в Москве летом 1998 года. Помню, сижу среди огромного количества людей в зале, и глаза застилает слезами. Ловлю каждое слово. Как? Как эти люди, говорящие на чужом мне языке, отвечали самому глубокому томлению души?! Они как будто читали, что было у меня на сердце! Как они смогли облечь в слова самую глубокую правду, которую мне самой не удавалось артикулировать? Они (Тэв, Дайэн Хауг) настолько отличались от всех людей, которых доселе знала (а мне было почти сорок). И при этом они были до такой степени... трудно найти слово... человечными... А когда Дайэн, в ответ на чью-то просьбу рассказать свою историю, краснея от смущения, поведала о том, что в сорок лет она бросила всё и удалилась на несколько лет в осознанное одиночество, - меня пробило током, как в конце "Игры в бисер". И Зов не оставил мне выбора.
Пройти все модули Трансперсонального Тренинга Грофа (GTT) казалось совершенно нереальным. Помню, сказала себе тогда: «Я просто хочу подышать одним воздухом с этими людьми, чтобы понять, что делает их такими».
В этой истории нет ничего особенного. Когда слушаешь сотни историй других, то своя видится тонкой ниточкой, вплетённой в бесконечное кружево человеческих историй. Я стала уже забывать её… Это история о том, что случается, когда всесильные архетипы врываются в нашу жизнь. Надеюсь, что кому-то она поможет узнать свои и придать смысл тому, почему жизнь вдруг превращается в магическое Путешествие.
Эти вселенские силы вездесущи, независимо от того, осознаём ли мы их присутствие или нет. Когда в 1994 году в мою жизнь вошло Холотропное дыхание, мои "антенны" с готовностью настроились на восприятие этих "космических сигналов".
Как бы ни относились в России к 90-м, для меня это было наиболее вознаграждающее и наполненное смыслом время. Наконец стала заниматься только тем, что хотела, и иметь дело только с теми, кого хотелось обнять. Бросила преподавание психологии в вузе и ушла в свободное плавание: стала проводить эксперенциальные процессы (в разных форматах дыхания в основном) в группах таких же, как я, ищущих, кто раз поняв, что есть что-то большее, чем наш ум и эго, тянулись к контакту с этим и не хотели его терять.
И вдруг - посреди этой обретённой наконец свободы и самореализации - стало приходить настойчивое чувство, что надо что-то менять, что нельзя питаться этой благодатью и успехом вечно, что есть что-то более важное. Но что?
Так приходит Зов в нашем Путешествии трансформации. Он приходит рано или поздно ко всем, но не все его слышат, и ещё меньше, услышав, откликаются. Однако это было время неоднозначных событий в стране, и этот ветер перемен подхватил не только меня.
Мне казалось, надо перевести тренинги на новый уровень, что в этом всё дело. Из залов они шагнули в дикую природу: в лес, на острова. Куда круче, казалось бы, чем проводить сессии дыхания в Волге (с поддержкой из рук партнёров), по-кастанедовски бегать с завязанными глазами по лесу, проводить ритуалы с природными стихиями. Был кураж, было вдохновение. Самым дивным было ощущение коллективного сотворчества: сложившееся к тому времени коммьюнити рвалось взлететь ещё выше и нырнуть в самую глубину.
Но любое усилие подняться на новый уровень или устроить ещё более глубокий процесс сопровождалось неизменным чувством: "Не то". Как будто неведомая Сила, гораздо большая, чем я, требовала чего-то значительно более радикального.
Когда мощные вселенские силы врываются в твою жизнь, можно продолжать рассуждать о свободе воли и личном выборе, можно продолжать сопротивляться... Вы когда-нибудь пытались устоять перед океанской волной на пару футов выше головы? Единственное, что остаётся, это нырнуть в неё и отдаться её мощи.
Мне близко буддистское или индуистское понимание единственности божественной воли. Как писал юнгианский психоаналитик Роберт Джонсон в своей книге Owning Your Own Shadow, " Если вы думаете, что есть выбор между двумя альтернативами, это значит - вы ещё не сделали домашнюю работу. Когда проблема ясна, то абсолютно очевидно, что следует делать, ибо разум Бога унифицирован и не знает дуальности". Или, как говорил мой недавно ушедший от нас учитель Тэв Спаркс, "Чем дальше шагаешь, тем короче поводок".
Этот Зов не оставлял в покое ни днём, ни ночью. Не было ни места, куда бы можно было спрятаться от него, ни возможности двигаться по накатанным рельсам, даже если дорога, как казалось, шла на подъём. К моему ужасу, пришло осознание, что единственное, что требует изменения, это... моя счастливая жизнь.
Тогда запоем читала Г. Гессе, и хорошо помню, как трясло меня в конце его "Игры в бисер", когда после похожего решения, Мастер покидает свою Mystery School и... умирает.
Конечно, к тому времени прочла все переведённые на русский книги С. Грофа, которые открыли совершенно новое глубокое измерение в психологии и психотерапии и дали значительно больше, чем всё моё предыдущее психологическое образование. Но пока не встретилась вживую с Грофом и его командой, я ещё не знала, в каком направлении двигаться.
Это был мой первый модуль в тренинге Грофа - в Москве летом 1998 года. Помню, сижу среди огромного количества людей в зале, и глаза застилает слезами. Ловлю каждое слово. Как? Как эти люди, говорящие на чужом мне языке, отвечали самому глубокому томлению души?! Они как будто читали, что было у меня на сердце! Как они смогли облечь в слова самую глубокую правду, которую мне самой не удавалось артикулировать? Они (Тэв, Дайэн Хауг) настолько отличались от всех людей, которых доселе знала (а мне было почти сорок). И при этом они были до такой степени... трудно найти слово... человечными... А когда Дайэн, в ответ на чью-то просьбу рассказать свою историю, краснея от смущения, поведала о том, что в сорок лет она бросила всё и удалилась на несколько лет в осознанное одиночество, - меня пробило током, как в конце "Игры в бисер". И Зов не оставил мне выбора.
Пройти все модули Трансперсонального Тренинга Грофа (GTT) казалось совершенно нереальным. Помню, сказала себе тогда: «Я просто хочу подышать одним воздухом с этими людьми, чтобы понять, что делает их такими».
Глава вторая: РАССТАВАНИЕ
Весь трагизм положения был в том, что уезжать-то совсем не хотелось. Сопротивлялась как могла. И человек я домашний, люблю уют и уединение.
В это время начали открываться совершенно немыслимые каналы, какие-то фирмы, предлагающие визы и работу за границей. В американском посольстве, переживая за плачущих людей с детьми, разделённые семьи, молила, чтобы визу не дали. Дали. Без вопросов. Легко отдала бы её другим. Мелькнула мысль, "лучше порвать" - подруге-то не дали. Она мне: "Не сходи с ума!" При этом не оставляло чувство, что это не я, не по своей воле иду куда-то в неизвестное - у меня нет ни смелости, ни желания на такой шаг. Что ведёт Сила несравненно больше меня, и всё, что остаётся - это только слушать и подчиняться.
Оставлять страну, всё родное, любимую работу надолго совсем не входило в планы. При этом не оставляло мучительное и явственное предчувствие, что это может быть навсегда. На каждом шагу встречались мистические синхронности, давая знаки - и шансы - проститься. Встречались те, кого не видела много лет, сами находились потерянные могилы на старом кладбище, картины в Третьяковке (жутко тянуло ко всему родному, русскому) отвечали на мои вопросы. "Провести последний тренинг?" (А до отъезда меньше месяца.) Мне отвечали: "Непременно".
И провела. Не говоря об отъезде ни слова. Но кажется, они чувствовали... Кто-то плакал. Или мне казалось, что знали, потому что плакало всё внутри.
Оставила всё, что я ужасно любила: свою работу, сложившееся коммьюнити, любимых родных, друзей, уют жилья, которое просто потеряла потом навсегда по глупости. Помню, просто выключила свет в комнате и ушла с чемоданчиком, как будто ненадолго и скоро вернусь.
На холодной платформе вокзала, куда пришли проводить родные, было ощущение похорон. Трёхлетний племянник дёргал за подол пальто: "Ты что плачешь? Тебе холодно?" В следующий раз я увижу его совсем взрослым...
Весь трагизм положения был в том, что уезжать-то совсем не хотелось. Сопротивлялась как могла. И человек я домашний, люблю уют и уединение.
В это время начали открываться совершенно немыслимые каналы, какие-то фирмы, предлагающие визы и работу за границей. В американском посольстве, переживая за плачущих людей с детьми, разделённые семьи, молила, чтобы визу не дали. Дали. Без вопросов. Легко отдала бы её другим. Мелькнула мысль, "лучше порвать" - подруге-то не дали. Она мне: "Не сходи с ума!" При этом не оставляло чувство, что это не я, не по своей воле иду куда-то в неизвестное - у меня нет ни смелости, ни желания на такой шаг. Что ведёт Сила несравненно больше меня, и всё, что остаётся - это только слушать и подчиняться.
Оставлять страну, всё родное, любимую работу надолго совсем не входило в планы. При этом не оставляло мучительное и явственное предчувствие, что это может быть навсегда. На каждом шагу встречались мистические синхронности, давая знаки - и шансы - проститься. Встречались те, кого не видела много лет, сами находились потерянные могилы на старом кладбище, картины в Третьяковке (жутко тянуло ко всему родному, русскому) отвечали на мои вопросы. "Провести последний тренинг?" (А до отъезда меньше месяца.) Мне отвечали: "Непременно".
И провела. Не говоря об отъезде ни слова. Но кажется, они чувствовали... Кто-то плакал. Или мне казалось, что знали, потому что плакало всё внутри.
Оставила всё, что я ужасно любила: свою работу, сложившееся коммьюнити, любимых родных, друзей, уют жилья, которое просто потеряла потом навсегда по глупости. Помню, просто выключила свет в комнате и ушла с чемоданчиком, как будто ненадолго и скоро вернусь.
На холодной платформе вокзала, куда пришли проводить родные, было ощущение похорон. Трёхлетний племянник дёргал за подол пальто: "Ты что плачешь? Тебе холодно?" В следующий раз я увижу его совсем взрослым...
Глава третья: ИНИЦИАЦИЯ
Очень люблю легенду о Святом Граале. Из всех рыцарей, отправившихся на его поиски, мне роднее всех Парсифаль. Его имя переводится как "наивный дурак" - потому что только по наивности, склонности к романтизму и такой непрактичной глупости можно отважиться на это его Путешествие героя. Героического во мне не было совсем - наоборот, слишком много страхов и слёз...
Важно, что "Путешествие героя" Джозефа Кемпбелла к тому времени ещё не читала. Только потом, уже в Тренинге Грофа, когда штудировала обязательную литературу, к великому изумлению обнаружила, что все атрибуты Путешествия присутствовали. Был Зов. Было расставание со всем родным, привычным, комфортным. Был шаг за Порог в неизвестное - причём, порог не символический, а довольно конкретный - таможня USA. И Цербер был настоящий - офицер иммиграционной службы. Спроецировала на него все свои паранойяльные страхи, а он гостеприимно проштамповал мне визу на полгода.
С собой было всего двести долларов - фирма дала в долг, и ещё надо было как-то вернуть деньги за билет и обещание рабочей визы. Долг за полгода работы вернула, а вместо обещанной рабочей визы мне вернули мою, уже просроченную. Так случается с наивными дураками: хотела через полгода вернуться домой, а не по своей воле оказалась невыездным нелегальным иммигрантом на десять долгих лет...
Когда теряешь свою принадлежность месту, родной язык, значимых других, даже собственную идентичность, психоаналитики считают это травматичным переживанием, учитывая сколько потерь и стресса это влечёт (Greenberg & Greenberg, Psychoanalytic Perspectives on Migration and Exile, 1986). Мне лично ближе термин rite of passage. Впрочем, в современном мире основным поставщиком такого рода инициации как раз и является травма. Для меня, глубокого интроверта, кому уединение жизненно важно, самым болезненным было, пожалуй, находиться в присутствии людей каждую минуту своего времени.
В классическом инициаторном Путешествии есть и другие составляющие. Инструмент Силы, например.
Помню, перед самым отъездом мы с подругой устроили себе холотропное путешествие. Понятно, зависла куча вопросов: от практческих (что взять) до экзистенциальных. И выйдя из процесса, она вдруг говорит: "Всё, что нам нужно, уже внутри нас, этого у нас никто не отнимет". Да, мы можем оставить и потерять всё, но ЭТО всегда останется с нами - наше истинное Я и портал к нему через дыхание. Это и есть наш Инструмент Силы.
А ещё Путешествие отмечено знаками, магическими синхронностями, которые напоминают, что ты на верной дороге.
Работать пришлось тяжело физически (вот вдруг вспомнилось, что Золушка была моим любимым персонажем в детстве). Помню, глажу хозяйское бельё в нетопленном сарае зимой и в сердцах задаю вопрос: "Какого чёрта я тут? Что я тут делаю?" Разворачиваю очередную футболку, а на ней слова Теодора Рузвельта:
Do what you can
With what you have
Wherever you are
("Делай что можешь, с тем, что у тебя есть, там, где находишься.")
Какое-то время мытьё чужих унитазов считала полезным упражнением для своего эго. Но в конце концов оно потеряло привлекательность новизны. Поэтому решила, что перед возвращением домой нужно повидать тех, ради кого приехала. Ведь если нарушила легальный статус, вернуться сюда уже не получится.
Не была уверена, достаточно ли мне будет моего английского. Приехала-то самонадеянно рассчитывая, что золотая медаль обычной советской школы и красный диплом университета позволят мне как-то изъясняться. Позволили. Но понять других долгое время было проблемой.
Прорыв случился на "Конференции Пророков" (так она называлась) в Нью-Йорке. Для меня, приехавшей совершенно с другого конца Земли, было какой-то аберрацией увидеть вживую тех, кого мы считали легендой. Помимо Станислава Грофа с его женой Кристиной там был Рам Дасс... Незабываемо! Смотрит на тебя из своего инвалидного кресла, как будто всё про тебя знает... И ещё добрая половина вудстокского поколения. Когда купила билет туда, думала, если и не пойму чего, то хоть натанцуюсь с мастером трансового танца Габриэль Ротт.
К моему изумлению, впервые в Америке я понимала каждое слово - они говорили на понятном мне языке: Рам Дасс, Ральф Мецнер, Хьюстон Смит, - которые, как выяснилось, живы, и мне посчастливилось пересечься с ними во времени. Как позже с Далай-ламой, встречу с которым в Нью-Йорке организовал его друг Ричард Гир.
Ещё знаменательно для мифологического Путешествия присутствие Духовного наставника, Проводника. Тут их было в изобилии. Я уже не говорю про сам грофовский тренинг, своих любимых менторов и выдающихся приглашённых учителей.
Ужасно тоскуя по России, впервые ощутила, что попала в родное окружение только там, на тренинге, среди близких мне по духу людей. Но и там было чувство " I don't belong". Идущее изнутри, конечно, потому что относились ко мне с любовью. Однако ясно было, что я должна была прилагать сверхусилия, чтобы получить то, что другим было дано по праву рождения. Языковый, культурный, статусный, финансовый барьеры ощущались.
Обучение растянулось на десять лет - ведь в промежутках между модулями надо было зарабатывать деньги. По возвращении из каждой поездки заполняла с диктофона все пробелы в конспектах, дотошно со словарём переводя каждое слово. Двенадцать толстых фолиантов бесценного знания. Так учила английский.
Это была настоящая Mystery School, ведь Тренинг Грофа — это не просто теория и практика, это глубокий процесс личной трансформации с обязательными сессиями Холотропного дыхания, стажировкой, супервизией и практикой командной работы. Парадоксально, но для меня во многом это было процессом переобучения, раз-учивания, забывания, оставления старой школы ригидных профессиональных навыков. Тяжелее это даётся тем, кто уже пришёл с каким-то профессиональным багажом, - психологам, например.
На сертификационном интенсиве, когда мы забрасывали своих учителей кучей финальных вопросов, кто-то спросил мою любимую Линду Грибенау, в какой стране у неё был самый незабываемый, глубокий опыт. Ведь это международный тренинг, который проходит сейчас на всех континентах (кроме Антарктиды). И она назвала Россию. Недостаточно было туда приехать просто с открытым сердцем, что является непременным условием для фасилитатора Холотропного дыхания. Она говорила, что требовалось преодолеть что-то большее, чем языковый барьер. Рассказывала о невероятной популярности Грофа в России, о том, что в Москву приезжали люди с Дальнего Востока, продав свои квартиры только для того, чтобы его увидеть. А я сижу тихо в уголке, и слёзы капают на тетрадь, - одна из этих сумасшедших русских. Я не продавала свою квартиру, когда уезжала. Ведь собиралась скоро вернуться. Она была продана без меня, а деньги потеряны. Ещё один знак от Вселенной, что надо мне здесь задержаться? Ведь возвращаться некуда. Или космический привет от оппозиции Сатурна и Луны в моей натальной карте?
Знаю не по книжкам, что такое жизнь в маргиналах, "betwixt and between", "not-quite-here-and-not-quite-there" ("ни там ни сям", по-русски) - абсолютно одинокое, пустое, холодное место. Непременная часть обряда перехода (rite of passage). Однако чувствовала, что мне суждено зависнуть в этом состоянии до конца дней. Я стала чужой для своих, так и не став своей на чужбине. У меня даже есть один коллаж: фигура мальчика-акробата в сетке стропил из Cirque du Soleil, зависшая в воздухе над океаном между двумя материками.
Пронзительная тоска по дому отзывалась эхом в холотропных процессах, где пришло осознание, что за этим нечто большее - божественная ностальгия - тоска по тому Дому, откуда мы все пришли. И только спустя годы, пройдя пик, своё главное испытание (умолчу: это личное), поняла, что Дом этот внутри, он никуда не уходил. И он там, где ты.
Очень люблю легенду о Святом Граале. Из всех рыцарей, отправившихся на его поиски, мне роднее всех Парсифаль. Его имя переводится как "наивный дурак" - потому что только по наивности, склонности к романтизму и такой непрактичной глупости можно отважиться на это его Путешествие героя. Героического во мне не было совсем - наоборот, слишком много страхов и слёз...
Важно, что "Путешествие героя" Джозефа Кемпбелла к тому времени ещё не читала. Только потом, уже в Тренинге Грофа, когда штудировала обязательную литературу, к великому изумлению обнаружила, что все атрибуты Путешествия присутствовали. Был Зов. Было расставание со всем родным, привычным, комфортным. Был шаг за Порог в неизвестное - причём, порог не символический, а довольно конкретный - таможня USA. И Цербер был настоящий - офицер иммиграционной службы. Спроецировала на него все свои паранойяльные страхи, а он гостеприимно проштамповал мне визу на полгода.
С собой было всего двести долларов - фирма дала в долг, и ещё надо было как-то вернуть деньги за билет и обещание рабочей визы. Долг за полгода работы вернула, а вместо обещанной рабочей визы мне вернули мою, уже просроченную. Так случается с наивными дураками: хотела через полгода вернуться домой, а не по своей воле оказалась невыездным нелегальным иммигрантом на десять долгих лет...
Когда теряешь свою принадлежность месту, родной язык, значимых других, даже собственную идентичность, психоаналитики считают это травматичным переживанием, учитывая сколько потерь и стресса это влечёт (Greenberg & Greenberg, Psychoanalytic Perspectives on Migration and Exile, 1986). Мне лично ближе термин rite of passage. Впрочем, в современном мире основным поставщиком такого рода инициации как раз и является травма. Для меня, глубокого интроверта, кому уединение жизненно важно, самым болезненным было, пожалуй, находиться в присутствии людей каждую минуту своего времени.
В классическом инициаторном Путешествии есть и другие составляющие. Инструмент Силы, например.
Помню, перед самым отъездом мы с подругой устроили себе холотропное путешествие. Понятно, зависла куча вопросов: от практческих (что взять) до экзистенциальных. И выйдя из процесса, она вдруг говорит: "Всё, что нам нужно, уже внутри нас, этого у нас никто не отнимет". Да, мы можем оставить и потерять всё, но ЭТО всегда останется с нами - наше истинное Я и портал к нему через дыхание. Это и есть наш Инструмент Силы.
А ещё Путешествие отмечено знаками, магическими синхронностями, которые напоминают, что ты на верной дороге.
Работать пришлось тяжело физически (вот вдруг вспомнилось, что Золушка была моим любимым персонажем в детстве). Помню, глажу хозяйское бельё в нетопленном сарае зимой и в сердцах задаю вопрос: "Какого чёрта я тут? Что я тут делаю?" Разворачиваю очередную футболку, а на ней слова Теодора Рузвельта:
Do what you can
With what you have
Wherever you are
("Делай что можешь, с тем, что у тебя есть, там, где находишься.")
Какое-то время мытьё чужих унитазов считала полезным упражнением для своего эго. Но в конце концов оно потеряло привлекательность новизны. Поэтому решила, что перед возвращением домой нужно повидать тех, ради кого приехала. Ведь если нарушила легальный статус, вернуться сюда уже не получится.
Не была уверена, достаточно ли мне будет моего английского. Приехала-то самонадеянно рассчитывая, что золотая медаль обычной советской школы и красный диплом университета позволят мне как-то изъясняться. Позволили. Но понять других долгое время было проблемой.
Прорыв случился на "Конференции Пророков" (так она называлась) в Нью-Йорке. Для меня, приехавшей совершенно с другого конца Земли, было какой-то аберрацией увидеть вживую тех, кого мы считали легендой. Помимо Станислава Грофа с его женой Кристиной там был Рам Дасс... Незабываемо! Смотрит на тебя из своего инвалидного кресла, как будто всё про тебя знает... И ещё добрая половина вудстокского поколения. Когда купила билет туда, думала, если и не пойму чего, то хоть натанцуюсь с мастером трансового танца Габриэль Ротт.
К моему изумлению, впервые в Америке я понимала каждое слово - они говорили на понятном мне языке: Рам Дасс, Ральф Мецнер, Хьюстон Смит, - которые, как выяснилось, живы, и мне посчастливилось пересечься с ними во времени. Как позже с Далай-ламой, встречу с которым в Нью-Йорке организовал его друг Ричард Гир.
Ещё знаменательно для мифологического Путешествия присутствие Духовного наставника, Проводника. Тут их было в изобилии. Я уже не говорю про сам грофовский тренинг, своих любимых менторов и выдающихся приглашённых учителей.
Ужасно тоскуя по России, впервые ощутила, что попала в родное окружение только там, на тренинге, среди близких мне по духу людей. Но и там было чувство " I don't belong". Идущее изнутри, конечно, потому что относились ко мне с любовью. Однако ясно было, что я должна была прилагать сверхусилия, чтобы получить то, что другим было дано по праву рождения. Языковый, культурный, статусный, финансовый барьеры ощущались.
Обучение растянулось на десять лет - ведь в промежутках между модулями надо было зарабатывать деньги. По возвращении из каждой поездки заполняла с диктофона все пробелы в конспектах, дотошно со словарём переводя каждое слово. Двенадцать толстых фолиантов бесценного знания. Так учила английский.
Это была настоящая Mystery School, ведь Тренинг Грофа — это не просто теория и практика, это глубокий процесс личной трансформации с обязательными сессиями Холотропного дыхания, стажировкой, супервизией и практикой командной работы. Парадоксально, но для меня во многом это было процессом переобучения, раз-учивания, забывания, оставления старой школы ригидных профессиональных навыков. Тяжелее это даётся тем, кто уже пришёл с каким-то профессиональным багажом, - психологам, например.
На сертификационном интенсиве, когда мы забрасывали своих учителей кучей финальных вопросов, кто-то спросил мою любимую Линду Грибенау, в какой стране у неё был самый незабываемый, глубокий опыт. Ведь это международный тренинг, который проходит сейчас на всех континентах (кроме Антарктиды). И она назвала Россию. Недостаточно было туда приехать просто с открытым сердцем, что является непременным условием для фасилитатора Холотропного дыхания. Она говорила, что требовалось преодолеть что-то большее, чем языковый барьер. Рассказывала о невероятной популярности Грофа в России, о том, что в Москву приезжали люди с Дальнего Востока, продав свои квартиры только для того, чтобы его увидеть. А я сижу тихо в уголке, и слёзы капают на тетрадь, - одна из этих сумасшедших русских. Я не продавала свою квартиру, когда уезжала. Ведь собиралась скоро вернуться. Она была продана без меня, а деньги потеряны. Ещё один знак от Вселенной, что надо мне здесь задержаться? Ведь возвращаться некуда. Или космический привет от оппозиции Сатурна и Луны в моей натальной карте?
Знаю не по книжкам, что такое жизнь в маргиналах, "betwixt and between", "not-quite-here-and-not-quite-there" ("ни там ни сям", по-русски) - абсолютно одинокое, пустое, холодное место. Непременная часть обряда перехода (rite of passage). Однако чувствовала, что мне суждено зависнуть в этом состоянии до конца дней. Я стала чужой для своих, так и не став своей на чужбине. У меня даже есть один коллаж: фигура мальчика-акробата в сетке стропил из Cirque du Soleil, зависшая в воздухе над океаном между двумя материками.
Пронзительная тоска по дому отзывалась эхом в холотропных процессах, где пришло осознание, что за этим нечто большее - божественная ностальгия - тоска по тому Дому, откуда мы все пришли. И только спустя годы, пройдя пик, своё главное испытание (умолчу: это личное), поняла, что Дом этот внутри, он никуда не уходил. И он там, где ты.
Эпилог: ВОЗВРАЩЕНИЕ
Джозеф Кэмпбелл тысячу раз прав: твоя земля позовёт тебя обратно, и возвращение - это необходимый этап Путешествия, чтобы привезти некий дар, найденное сокровище, которое послужит твоему племени. В каком-то смысле, Холотропное дыхание напоминает Грааль - неиссякаемый источник исцеления, трансформации, жизненной силы. А служить своему племени - это необходимое условие обретения вновь своей принадлежности чему-то большему. И это неважно, где ты. Можно даже через океан...
Кто-то отправляется в Тибет или Индию - моим же местом паломничества оказалась Америка. Ещё одним подарком было встретить в самом центре Нью-Йорк-сити старейшего из ныне живущих учителей йоги Шри Дхарму Миттру, живого просветлённого Мастера. С ним вошла в мою жизнь йога - как личная практика, так и возможность поделиться ею с другими.
Каждый раз, когда захожу в зал, где люди собрались для совместного холотропного путешествия, теплом внутри разливается чувство: "Я дома". И если веду класс йоги, приходит то же ощущение. Не удивительно ли, что и в русском, и в английском языке слово "дом" ("home") содержит сакральный слог "ОМ". Поэтому везде, где звучит "ОМ" - я дома.
Сейчас, когда rite of passage проходит все население Земли, наши личные практики - это наши Инструменты силы. А кто раз испытал на себе целительную силу коммьюнити, знают, что практикуя вместе, эта сила не просто многократно увеличивается - меняется её качество: она даёт много больше, чем простая сумма индивидуальных усилий. Просто надо найти - или собрать - своё племя.
Как говорил Рам Дасс, мы всего лишь провожаем друг друга домой...
Джозеф Кэмпбелл тысячу раз прав: твоя земля позовёт тебя обратно, и возвращение - это необходимый этап Путешествия, чтобы привезти некий дар, найденное сокровище, которое послужит твоему племени. В каком-то смысле, Холотропное дыхание напоминает Грааль - неиссякаемый источник исцеления, трансформации, жизненной силы. А служить своему племени - это необходимое условие обретения вновь своей принадлежности чему-то большему. И это неважно, где ты. Можно даже через океан...
Кто-то отправляется в Тибет или Индию - моим же местом паломничества оказалась Америка. Ещё одним подарком было встретить в самом центре Нью-Йорк-сити старейшего из ныне живущих учителей йоги Шри Дхарму Миттру, живого просветлённого Мастера. С ним вошла в мою жизнь йога - как личная практика, так и возможность поделиться ею с другими.
Каждый раз, когда захожу в зал, где люди собрались для совместного холотропного путешествия, теплом внутри разливается чувство: "Я дома". И если веду класс йоги, приходит то же ощущение. Не удивительно ли, что и в русском, и в английском языке слово "дом" ("home") содержит сакральный слог "ОМ". Поэтому везде, где звучит "ОМ" - я дома.
Сейчас, когда rite of passage проходит все население Земли, наши личные практики - это наши Инструменты силы. А кто раз испытал на себе целительную силу коммьюнити, знают, что практикуя вместе, эта сила не просто многократно увеличивается - меняется её качество: она даёт много больше, чем простая сумма индивидуальных усилий. Просто надо найти - или собрать - своё племя.
Как говорил Рам Дасс, мы всего лишь провожаем друг друга домой...
